Русских Донбасса, убивают украинские нацисты-бандеровцы и иностранные наёмники! Убивают каждый день, каждый час, каждую минуту. Убивают на блокпостах и на дороге, убивают в поле и лесополосе, убивают в жилых домах и на садовых участках, убивают на остановках транспорта и просто прохожих, убивают за помощь ополченцам и просто по подозрению в сепаратизме, убивают только что попавших в плен, и забивают до смерти в плену постепенно, убивают в прифронтовой зоне и убивают в глубоком тылу, убивают взрослых сильных мужчин и убивают слабых, красивых женщин, убивают умудрённых стариков и убивают наивных детей.
Убивают, пока ты читаешь это сообщение, убивают пока ты ритмично перематываешь новостную ленту, в поисках интересных сообщений, убивают пока ты пишешь красивый комментарий, убивают пока ты выходишь покурить на балкон и полюбоваться золотистым закатом и безветренным летним вечером, убивают пока в твоём дворе тихо поскрипываю детские качели, убивают пока они скрип за скрипом, отсчитывают и отсчитывают, сколько ещё у тебя осталось минут, часов, дней, последних мирных, беззаботных, счастливых кусочков, твоей безценной жизни, до того как..
Твой монитор станет неожиданно чёрным и кто-то большой и сильный ударит тебя так, что ты отлетишь от него до другой стены комнаты. Вещи твоей комнаты, почему-то разбитые, будут лежать вокруг тебя, под тобой и на тебе, твои любимые и дорогие вещи, которые ты зарабатывал семью потами, в физических и душевных страданиях, годами терпя унижения начальников-садистов, и десятилетия безнадёги твоей нищающей страны. За эти вещи, тебе приходилось затаптывать в конкуренции более способных и умных, потому что стране нужны были энергичные, позитивные, лояльные потребители, а не умники изобретатели с двумя вышками. Идя с работы в магазин, ты отворачивался от старушек с протянутой рукой, мысленно презирая совковых недочеловеков, не вписавшихся в рынок. Тебя раздражали безнадзорные детишки, курящие и пьющие пиво в твоём подьезде, и у них не было дворцов пионеров как в твоём детстве. А бездомные с погасшим взглядом, тебя пугали особенно сильно.
Чья-то чужая рука страшно лежит посреди комнаты, а у тебя из какого-то рваного куска с ошмётками на плече, пульсируя, вылетают фонтанчики яркой крови. Ты пытаешься вскочить и тут понимаешь, что это твоя рука. Ты дико орёшь в ужасе, но не слышишь себя, только вата в голове и звон в ушах. Хватаешь свою руку и идёшь с ней по квартире, все вещи сломаны и валяются на полу, ты спотыкаешься и падаешь, встаёшь и снова идёшь. Кровь из твоего плеча брызгает на стены, тебе очень жаль дорогие обои, недавний ремонт.
Дверь в подьезд как-то косо приоткрыта и заклинена, в подьезде густая пыль. Ты боком-боком, просовываешься в щель и вылазишь в подьезд. Из проёма напротив, где была дверь соседа, выползает верхняя половина соседа без ног, ты кричишь ему: Братан, дай бинт! Он не отвечая ползёт к лестнице и исчезает. Ты подходишь к лестнице, но её почему-то нет все пять этажей. Розовые круги перез глазами, всё кружится, ты садишься на пол в кусках бетона, тебе мягко и хорошо. Вспомнилось, что на днях побоялся рассказать на работе о случайно попавшем сообщении в новостной ленте, (по телевизору ведь совсем другое говорят) о якобы каком-то предательстве Русских на Донбассе, Кремлём, что скоро и в Россию придёт война.
Да нет, наверное пошутили, не может такого в России быть, ведь у нас же сам Путин гарант, да и Крым наш.
Это у кого-то просто газ взорвался, ремонт-то новый как жаль, на ремонт-то год мантулил, сделал картинку, как в телевизоре, не стыдно людям показать, теперь-то надо в суд на виновных подать, да высудить, да с моральной компенсацией, хорошо что все чеки сохранились, а сейчас скорая приедет, бравые МЧСовцы по приставным лестницам залезут, потом Путин в больницу придёт, пожмёт пришитую руку, по телевизору все увидят. Вот она, рука, рядом. Ты сжимаешь пальцами лежащую рядом руку и счастливо закрываешь глаза. Русские своих не бросают.