Влюблённый шут, придуманные грёзы
и вздохи-охи под лучом луны.
А по щекам горьки и солоны
текут углём рисованные слёзы.
Мне роль сулит любовные напасти -
руки излом и театральный стон...
Через века нести я обречён
бессмертие моей унылой страсти.
Затёрт сюжет, стереотип смешон.
Я постепенно в куклу превращён -
слепой фортуны шуточки невинны.
А помнится, и я когда-то жил,
и я страдал, надеялся, любил
отчаянно. И вовсе не Мальвину...