В ожидании глубокого рыхлого снега
потихоньку состариваешься — ни санок‚ ни лыж‚
ни подарков под ёлку‚ ни беспричинного смеха.
Все чаще прячется тот наивный малыш‚
каким ты был. А был ли мальчик?
Организм обновляется каждые двенадцать
лет‚
и‚ может‚ будущий Моцарт
для мира утрачен‚
его место заступил безымянный клерк‚
уже не верящий в омоложение посредством
снега.
Это не Фауст‚ требующий эликсира
молодости
с таким напором‚ даже неприличным для
старого человека‚
что Мефистофель съезжает в арии
с до на си.
В ожидании глубокого рыхлого снега
внимательнее читаешь объявления
на столбах‚
лицо становится волевым‚ как
на холстах Дейнеки
у строем идущих куда-то за горизонт
солдат.