Из книги «Кресты»
Шансонные стихи
Кресты
В Крестах кресты, увы, не делают,
на окнах здесь решётки в камерах,
а за стеной берёзы белые,
как в платьицах невесты, замерли.
Кресты, Кресты, вы чьё создание?
Чей злой и гениальный замысел?
Угрюмые, как люди, здания,
суровое, живое кладбище.
Ничто не злит здесь и не радует,
жизнь равнодушием повязана.
И, как упрёк, горит лампадами
над нарами свет звёзд размазанный.
Кресты, Кресты, вы чьё творение?
Вы, чья бессмысленность беспечная?
Стальных колючек ограждения,
крутых дорог черта конечная.
Здесь годы старят зло, размеренно,
в сердцах царит кошмар смятения.
И гибнет разум преждевременно,
а души жаждут очищения.
Кресты, Кресты, чужбина русская,
кто вас познал – тот не излечится.
В глазах дурманящею музыкой
ваш чёрный крест в решётках светится!
* * *
«Вор в законе» – вор на зоне.
На свободе: вор в народе.
На Севере Дальнем
На Севере Дальнем метель да пурга,
дороги сквозь дебри в болотах застряли.
Весь год напролёт: то дожди, то снега,
нет жизни комфортной на лесоповале.
И старый конвойный сердито ворчит,
не видно ни зги на делянке соседней.
Избушка обрубком в сугробе торчит,
дымится по кругу хабарик последний.
И глухо топор подрезает сучки,
и падают ветви, как руки живые.
Смолу источают пустые зрачки:
то плачут деревья вокруг вековые.
* * *
Не дай хлебов пирующим
во времена чумы,
но дай приют толпующим
от тюрем до сумы.
Нары
В полутьме, вдоль стены в длинный ряд,
неотёсанные, наспех сбитые,
выстроившись, словно «зэки», стоят
нары запахом тел необжитые.
Им неведомы судьбы ещё,
по ночам их раздумья не мучают,
но уже плотью всей горячо
нас встречают тела их скрипучие.
К ним прижавшись, всю ночь напролёт
будем слушать, как скрип нас баюкает,
и судьба тяжкий крест ниспошлёт:
жить в ночи, в жажде слиться со звуками.
* * *
Жизнь не закончена ещё на полпути
в привычке дни и прожигать, и тратить.
Её прожить – не поле перейти,
а тысячи полей перелопатить.
Лунный зайчик
Лунный зайчик на нары упал.
Бледный лучик – свободы привет.
Ты полночи светил и пропал,
спрятав в зорьке таинственный свет.
Вновь, волнуясь, прожду целый день.
Небо чистое – будешь со мной.
Лунный принц – ты небесная тень,
обронённая в полночь Луной.
Лучик малый, а столько тепла.
Лунный зайчик – мой спутник ночной.
Жизнь с тобой и в потёмках светла,
если ты неразлучно со мной.
* * *
У судьбы есть два суда,
два блюстителя закона:
судьи – сроком пахнет зона,
Бог – Суд Страшный навсегда!
Лесорубы
За зоной лес рубили мужики,
летели щепки в сторону просеки.
Покрылись инеем лохматые виски,
от пота и мороза тяжелели веки.
Топор скрипел натружено и зло,
вгрызаясь в ствол надёжно и жестоко.
И неизвестно то, кому здесь повезло,
кого – кто одолеет раньше срока.
Студит мороз распаренную плоть,
от кашля нет груди моей покоя.
Конец всему когда-нибудь придёт,
но знаю я – деревья умирают стоя.
* * *
Кто нынче судит… – В судный час
ваш суд да не коснётся вас…
* * *
К свободе тягу лишь на зоне
всей ощущают кожей;
а на подстриженном газоне
заметней сор прохожим.
* * *
Конвоировать легче,
когда заключённые
собой представляют
ряды сплочённые.
* * *
С любым можно и порознь идти,
а заключённому с конвоиром
всегда по пути.
* * *
Удался переворот – революционеру почёт.
Провалился – либо каторга, либо эшафот.
* * *
Дела у прокуроров?!
Нет уж, это слишком!
У нас – дела,
а вот у них – делишки!
* * *
Дорог ведут по жизни тыщи
и лишь один путь – на кладбище.
* * *
Жизнь отнять легко любому,
поверьте, но кто в состоянии
нас избавить от смерти?
* * *
Всех мёртвых сосчитай –
их миллиардов тыщи.
Земля – не ад, не рай,
а общее кладбище.