На Ходынке ломанулся обезбоженный народ
Не к Царю, за царской кружкой побежали все вперёд,
И друг друга подавили ни за что и ни про что,
А Царя в том обвинили, дескать, что-то в нём не то.
Вот, ведь невидаль какая, кружка, пряник – дар небес,
Надавила сила злая, и погнал всех подлый бес.
И спустя потом лет двадцать, дети тех, из той толпы,
Бунт устроили солдатский, поразбив жандармам лбы.
И Царя убрать решили, что Россия им, что Бог,
Сердце бесы изъявили, ум окутал чёрный смог.
Что им фронт и что им немцы – всё бросай, беги домой,
Не народ, а отщепенцы, дух вселился в них чужой.
И такого не бывало, чтобы русские, да в тыл,
Обезверились до срама, сдулся русский богатырь.
Коль война идёт, как можно бунтовать и власть свергать?!
И Россию так безбожно по-иудски предавать?!
Что ж, прошло лишь четверть века и пришлось вновь воевать
С европейским человеком и громить фашистов рать.
Коли бы добили сразу в том семнадцатом году,
Не пришлось бы новым разом принимать опять беду.
Коли бы Царя не свергли, до Царьграда бы дошли…
Ну, да что там, дни померкли. Кабы-дабы…не смогли…
Так что, каяться бы надо, но куда там, вновь, как встарь,
С неизменной канонадой: виноват во всём лишь Царь.
Эх, неверные вы люди, коли Бог есть, что же Он
Всех судить напрасно будет, просто так отдаст в полон?
Царь не тот, так сгиньте все вы? Сам ведь дал Руси Царя!
Там, в уме своём прикиньте, коль наказаны – не зря.
Значит, виноваты сами, наказует Бог, любя,
Но своими же грехами осудил народ себя.
Бросив фронт, Царя и Бога, потеряв рассудок, люд
Выбрал сам себе дорогу с тем, кто злобен, крут и лют,
Вавилонский плен с ГУЛАГом, с новой мировой войной…
Вот, такое взяли тягло собственной своей рукой.
Согрешили все безмерно, но всех меньше русский Царь,
Так служил России верно Православный Государь.
Не отрёкся и не бросил, но оставили его,
И предателей Бог грозно наказал за их же зло.
Как же людям надо было ненавидеть свой же дом,
Чтобы хаять злобно с тыла и хулить всё то, что в нем?
Всю историю, всех предков, веру, Бога и Царей!
И попали сами в клетку, просто по вине своей,
И пришёл взамен диктатор, он железною рукой,
И чудовищным накатом погубил народ святой.
Кто остался жив в гоненьях, не убит был на войне
Породил то поколенье, что живёт теперь в стране.
Слава Богу, не оставил! Нас Господь ещё хранит.
Православную Державу, её стержень, монолит.
Её шрамы, её храмы, слёзы покаянных душ,
Но, а мы-то, что мы сами? Раздаётся тот же туш.
И в объятьях потребленья, тот же песенный расклад –
И по той же старой схеме – кто-то там вновь виноват?
Что ж, запомнить этак сложно – виноваты сами мы,
Коли так живём безбожно, то на ад обречены.
Ради тех, кто всё же верит, Бог пока хранит страну,
Ради тех, кто ещё зреет, и не отошёл ко сну:
Не свалился в мир животный этих плотских благ земных,
Бог страну от бед отводит, терпит наглых и слепых.
И чудес всё ж не лишает: весь научный наш прогресс
Он нам щедро позволяет и Его в том интерес,
Чтобы поняли неверы – многолик энергий мир,
Необъятны иносферы плотских и духовных сил.
Нет познания границы! И в какой-то миг один
Мир наземный удивится и предстанет перед Ним,
Пред Духовными Вратами! Но не пустит Бог туда
Тех, кто с грязными руками, чья душа уже мертва.
Так что, каяться бы надо. Только всем не до того,
Шопинг, допинг, гейпарады, без напряга, всё легко.
Толь жалеть, то ли ругаться… Разум есть ли у людей?
Что ж вы, дорогие братцы, превращаетесь в зверей.
Превращаетесь в животных… Так под горочку, да в ад,
А из топи той болотной, нет уже пути назад.
Люди, люди, не грешите, не губите сыновей,
Но закону их учите, чтобы был в них дух сильней.
Чтобы Заповеди Божьи соблюдали в мире сем,
И тогда Господь поможет, не оставит нас совсем.
Даст и силу, даст и пищу, и Россию сохранит!
А врагов Сам в пепелище Духом жарким превратит.
И надеждой – гены предков! Русский дух, менталитет
И сегодня всё ж не редки, в ДНК их явный след.
Мир духовный очень близко – переход в шажок один,
И безбожных активистов встретит грозный Господин.
Из рассказа очевидца.
В день всенародного праздника на Ходынском поле по случаю восшествия Николая на престол студент Московской консерватории, должен был петь в консерваторском хоре, он стоял на эстраде, вокруг которой толпился возбуждённый ожиданием народ. Царь почему-то задерживался; толпа волновалась: предполагалась раздача подарков — кружек с гостинцами… Кто-то крикнул: «Дают!» Толпа шарахнулась в сторону плохо ограждённых канав, оставшихся на поле после какой-то выставки. В давке погибли сотни человек… Перепуганные устроители празднества скрыли трагедию от царя. Студенты, у которых прямо на глазах всё произошло, срывающимися голосами пели «Боже, царя храни»; праздник шёл своим чередом, а за спинами празднующих потихоньку вывозили на телегах трупы.