Сотый раз сонмы строк сочиняю с нуля –
Я плеснул мутный спирт, опрокинул стакаху.
В голове россыпь слов мельтешится скуля,
Так топор полирует кровавую плаху.
Так чернильная вязь дефлорирует лист
Выпуская в мир горы словесной поклажи
И, быть может, сквозь слёзные просьбы на бис
Толпы вновь не услышат придуманной лажи.
Я спляшу аргентинское танго для вас
Меж портьерами, стульями и зеркалами
С той брюнеткой в прицеле сверкающих глаз,
Зажимая голландскую розу зубами.
И дымком седовласым окурок чадит
В переполненной пепельнице. Вечереет.
Кто-то скажет: «Поэт, он ведь тоже грустит»,
А другие добавят: «Совсем фонареет!»
Между тем моя тень за завесой кулис –
Одинокий отшельник в пустующем зале,
Осознает, что сцена, как пьяный артист
Растворяет бездарно снотворным в бокале.
Потому-то хромает мой творческий путь
Увязая, как в грязи, в циничной издёвке,
А по венам течёт серебристая ртуть
И сознание жарится в микроволновке.