Шел шурша камышами, охотник.
Вдоль реки, по тропиночке узкой.
Был в плаще и с шомполкою тульской.
Раритетом двадцатого века.
Шепеляво окликнул собаку:
"Эй, Шайтан, шевелись побыстрее.
Небо вон на закате сереет.
Утка будет садиться на воду."
Тихо тявкнув, Шайтан нюхал воздух.
Шерсть слегка шевелилась на шкуре.
"Будет дичь, все хозяин в ажуре.
Нужно ты, чтоб тряхнул стариной."
Солнце плавно тонуло, в край тучи.
Нудный звон комаров, резал уши.
Матюкнулся старик, вспомнив "души."
Стая уток вдали появилась.
Ну, понятно охотник не молод.
И спешить ему так не хотелось.
Снял шомполку, поднял и прицелясь,
Ждал, когда подлетит к нему стая.
Пес Шайтан замер в стойке умело,
Ожидая хозяина выстрел.
Он готов был бежать очень быстро,
Для него это было не ново.
Туча, солнце уже проглотила.
Края тучи лишь красными были.
Комары все нудили, нудили
И Шайтан в напряжении ждал.
Грянул выстрел... дробь жертву находит,
Стая уток мгновенно распалась.
Звон затих - комаров не осталось.
Пару уток в зубах нес Шайтан.
"Вот и все. Быстро к дому. Темнеет.
Топать нам, друг Шайтан, версту с гаком,
К той двери, что покрашена лаком.
К той двери, где никто нас не ждет.
Жалко псина, что мы без старухи.
Далеко наши дети и внуки.
Скоро видно, придет час разлуки.
И с тобой, милый мой ты Шайтан..."
"Но не будем говорить о грустном.
Ты пойми меня, ведь просто это.
Может статься так, что мое лето,
Оборвется враз.Дай Бог такое..."
Квакали лягушки, ныли комары.
Ночь подкралась, вместе с нею тучки.
Вот и дом, в котором нет старушки.
Некому принять, охотника дары.