А он все сторочил и строчил на бумаге без дна
Вода что со стен упиралась в безудержный гнев
А там по ошибке, случайно сидела она
По всей черепной коробке стремительный бег
И не было сим безумным странствий конца
Ведь Вавилон ждал, а он царь, не мог подвести
Застывшие в ужасе, страхе, глаза писца
Один эту ношу он вряд ли бы смог нести
На улицах мертвые жаром скребли порог
Он мог ошибиться, но мыслям не позволял
На пальцах уже, вот - вот, появится Бог
И только глухие слезы на пол ронял
Пришло очищение, ну а за ним лицо
И ужас той пустоты, что теперь в голове
Сжимая в остывших пальцах свое кольцо
И губы в последней мольбе