Однажды слабое мерцанье
Возле кладбищенской стены
Родит нетленное благоухание
Родит прелюдию красоты.
Родит все то, о чем забыл.
К чему все шел, но растерял
Такой вот незатейливый хорал,
Где запахи явились нотами.
Где смерти крючья под луною расплелись.
Как косы твои, те что в гроб я клал.
Где пламенною чашей разлились
Все души тех, кого я знал.
Там, где вознесся поклон всей славе гробниц
Несмотря что сейчас понедельник
Опираясь на стену, чтоб не упасть
Я бреду к тебе в самый сочельник.
Да, я пьян! Потому что не измерить тоску
Количеством водки. Я иду.
И вот уже колокола звонят.
Вот и значит время для вашей сходки.
Но я иду лишь к тебе. Мне не надо всех вас
В этом звенящем уставе.
И Господь только может быть спросит меня:
«Не устал ли?». И я отвечу устал.
Не могу я без кос тех что в гроб уложил.
И я не пойму, как я семь лет без них прожил!
Не пойму как вы все эти годы прожили без них?
Слезы застят глаза. И вдруг вот упал.
И подняться совсем не могу.
Колокольный звон выдает свой хорал.
А я холодею в снегу. И вот где то там
Сквозь морозную даль улыбкой святого Петра
Разомкнуться ворота и ты выбежишь в грязь
Прекрасная как всегда. И тугие косы на покатых плечах
Всколыхнуться бы будто на миг:
«Ты искал меня? Вот я нашлась!
Пойдем со мной пилигрим»
«О, Я обрел тебя вновь! Конечно пойдем!» -
Я вымолвлю стынущим ртом.
Наутро, верующие всем гуртом
Найдут замерзшего к забору что приник.
И тайно улыбаясь всем, как будто кажет всем язык.