Воздух наполнен идеями:
«нужными», реже добрыми.
Последние – в небе бумажными змеями,
первые – в зарослях кобрами.
Ветры сменились, и в пику вешнему,
новый упрям, нарочит.
Но побеждает по-прежнему
тот, кто громче кричит.
Идеи владеют умами,
берут без лишних прелюдий.
Их с первым причастием в храме
подносят теперь на блюде.
Они орошают холодным душем,
их стали печатать в кино на билетах;
мы с тобой таких не задушим:
они и везде, и нет их.
С ними – пусто.
Где мечты, духовный бартер?
Они не знают Пруста
и тошноты, что испытывал Сартр.
Гладкие, вьюноподобные,
множатся змейки-идейки.
Прибавьте к ним что угодно, и
будет повод скандальной статейке.
Утрированные,
вписанные строго в число граф,
при рожденьи кастрированные,
Как российский кинематограф,
источающие гной,
проникающие в каждую щель -
насквозь пропитаны войной.
Она – единственная цель.
Как по нотам,
играют реквием спокойным снам.
Заражено там
всё. Убедишься когда-нибудь сам.
Умрёт настоящее,
и что же останется царству Невежды?
Плавно парящие
в небе воздушные змеи-надежды.