(По мотивам известной притчи.)
Юноша на площади стоял,
Сердце на ладонях он держал.
Гладкое, красивое, литое,
Просто безупречное – такое,
Что толпа бесспорно посчитала -
Да, прекрасней сердца не бывало:
Нет на нем царапин, нет и вмятин,
Без изломов все, без всяких пятен.
Гордый парень засиял: «Все ясно -
Лучшее его!».
Звуча бесстрастно
Вдруг раздался голос старика,
Что пришел сюда издалека.
«Сердцу твоему с моим не спорить –
Убери его, чтоб не позорить.
Вот мое – красиво, хоть не ровно» -
Показал толпе он хладнокровно
Шрамами изрезанное сердце
В дырах все, помято, в заусенцах,
Рваные края, кривая форма,
Ямы от потерь, следы от шторма…
«Ты, старик, в уме ли?» - закричали,
Но, столкнувшись взглядом – замолчали:
Видно восхищаясь идеалом,
Что-то упустили…
«Да, изъяны…,
Только в сердце каждая морщинка –
Это не пролИтая слезинка,
Это боль терпенья и утраты,
Это губы, что от горя сжаты.
Все отломки – раздавал я сердце,
Тем, кому нужнее, кто младенца
Мог чужого вырастить, как сына,
И не мог пройти сквозь горе мимо.
А взамен я получал другие:
Щедрые, с душою… и скупые.
И латал я дыры – то пространство,
Что кому-то скрасило мытарства.
Разные сердца. И их кусочки
Не всегда подходят.
Эти кочки
От любви, которой мы делились,
И от слов, что очень пригодились.
Сердцем я твоим не восхищаюсь:
Красота – не гладкость.
Измеряясь
Внешней формой –
сути не узнаешь:
Бриллиант на стразы променяешь».
Замерла толпа ошеломленно,
И смотрела немо, удивленно:
Не сменил красавец своей позы,
Только по лицу стекали слезы
И дрожали руки, но упорно
Отрывал от сердца он неровно
Часть любви к седому старику.
Придавая форму лоскуту,
Чтобы раны старца прикрывала,
Те, что жизнь нещадно накромсала.
Взял старик подарок и янтарно
Сердце засветилось благодарно.
Оторвал в ответ кусок избитый,
В сердце парня вставил.
И открытый
Рваный край заполнился любовью,
Той, что не подвластна суесловью.
Сердце юноши уже не идеально -
Но толпа познала моментально:
Красота творится из любви
На нее нас Бог благослови.