Мне быть или не быть - вот в чем вопрос !
Переносить ли с честью подлости судьбы
И продолжать страдать или восстать
Против несчастий и покончить с ними ?
Умереть - уснуть; и спать,
Не чувствуя сердечных мук,
И тысячи ударов плоти. Вот конец
Желанный. Умереть - уснуть,
И видеть сны, быть может: но и здесь, вопрос!
Что за химеры ждут в смертельном сне,
Когда мы занавес отбросим, что за привиденья?
Быть может в этом смысл долготерпенья.
Кто согласился бы сносить
Удары времени и оскорбленья,
Несправедливость, притесненья,
Боль отвергаемой любви, закона ложь,
Надменность, и презренье,
С которым недостойный принимает
Благородный жест, когда б один удар
Окончил все мученья? Кто согласился бы
Нести так долго бремя жизни?
Но страх чего-то впереди,
Что может быть ужаснее, чем жизнь –
Неведомой страны, откуда ни один
Не возвратился – душит волю мне
И заставляет мучиться и ждать.
Так все мы в трусов обратились,
На робость смелость променяв,
И, отказавшись от желаний,
От всех великих начинаний,
Мы в сторону глядим. – Ну, всё, молчу!
Офелия! - В твоих молитвах, нимфа,
Помяни мои грехи.
- Гамлет, Акт III, Сцена I
William Shakespeare
The Tragedy of Hamlet, Prince of Denmark
Act III, Scene I.
* * *
Перевод А. Кронеберга
Быть или не быть? вот в чем вопрос!
Что благороднее: сносить ли гром и стрелы
Враждующей судьбы, или восстать
На море бед и кончить их борьбою?
Окончить жизнь - уснуть,
Не более! И знать, что этот сон
Окончит грусть и тысячи ударов -
Удел живых. Такой конец достоин
Желаний жарких. Умереть? уснуть?
Но если сон виденья посетят?
Что за мечты на смертный сон слетят,
Когда стряхнем мы суету земную?
Вот что дальнейший заграждает путь!
Вот отчего беда так долговечна!
Кто снес бы бич и посмеянье века,
Бессилье прав, тиранов притесненье,
Обиды гордого, забытую любовь,
Презренных душ презрение к заслугам,
Когда бы мог нас подарить покоем
Один удар? Кто нес бы бремя жизни,
Кто гнулся бы под тяжестью трудов?
Да, только страх чего-то после смерти -
Страна безвестная, откуда путник
Не возвращался к нам, смущает волю.
И мы скорей несем земное горе,
Чем убежим к безвестности за гробом.
Так всех нас совесть обращает в трусов,
Так блекнет в нас румянец сильной воли,
Когда начнем мы размышлять: слабеет
Живой полет отважных предприятий
И робкий путь склоняет прочь от цели...
Офелия! о, нимфа! помяни
Мои грехи в твоей святой молитве!