Ночь..
Транзитом поезд до Бухареста…
тормоза визжат….. и гудок неистовый….
По отмашке Господа Костолевский
в первых кадрах ждёт госпожу Вертинскую.
Нет, верней, не ждёт…
Он ещё не знает,
что сегодня Бог, астроному внемля,
все законы физики отменяет
для Звезды, сошедшей с небес на Землю.
Чтоб она,
беспечно скользнув с подножки,
каблучками вспенила пыль платформы,
позабыв привычную осторожность
в рамках самой дерзкой земной афёры.
Так светло и чисто,
почти по-детски
растопила тьму васильковым взглядом.
Пусть спешит экспресс по орбите рельсов,
безучастен к таинству звездопада.
Но в изящных пальцах не деньги - фишки.
Проиграться вдрызг, чтоб в любви фартило,
чтоб немая проза в глазах мальчишки
вдруг высоким слогом заговорила.
И в убогих стенах его каморки
расплескался б смех…. и вода из крана….
Овладеть Звездой - обнажённой….мокрой,
что шагнёт к нему босиком из ванны -
это высший смысл…
А небесный Атлас
пусть займёт безвременья у Вселенной,
ибо только раз выпадает счастье -
Падшим Звёздам петь…. и ласкать колени…
Обжигать язык неподдельным жаром,
позволяя пламени грызть страницы,
в исходящих дрожью живых пульсарах
раздвигая сны, лепестки, границы.
Закрывать ей рот поцелуем грубо
и вбирать в себя разрывные стоны,
чтоб святую тайну хранили губы
от ханжей-прохожих,
не дав им повод -
говорить…. склонять…..убивать свеченье
в темноте окна, обрамившем Вечность.
Колдовской проём не расскажет черни
обо всём, что скрыл звездочёт-Малевич.
…….
Сбит прицел у старого телескопа…
Но Любовь глядит сквозь иные линзы -
в разноцветье ярких, волшебных стёкол,
что несёт с собой проходящий дизель.
Бесконечна тьма.
Миг паденья краток.
Кочерга судьбы разгребает угли.
Но не блажь столичных аристократок
отменяет право второго дубля.
Всё, что в жизни истинно - вне повтора.
В отгоревшей Осени - прах и пепел.
Не сходя с орбит, пронесётся скорый,
распуская дым, словно хвост Кометы -
самой светлой, ветреной, злой и странной…
Не кричи ей вслед,
осекись на вздохе.
Навсегда оставь её Безымянной,
оживляя в памяти Свет далёкий.
Он растает в воздухе звёздной песней.
И мерцая тонкою сигареткой,
Незнакомка в белом уйдёт по рельсам,
растворившись в дымке чужого лета.