Глава 5 Я говорю, а ты не слышишь
День не задался сразу. На улице был проливной дождь. Я промок, даже используя зонтик. У меня был довольно жалкий вид. Я не выспался, поэтому идя по коридору в класс и видя запотевшие стекла окон, я думал об уютной теплой постели, которая осталась дома. Поэтому вздыхал на каждом шагу, при условии я не мог собраться с мыслями. Вчерашний разговор принес огорчение. В словах Лейтер было много правды, но мне не хотелось прекращать занятия с Николь, мы много достигли. И бросить сейчас, было бы глупо.
Я зашел в класс. Эдвард сидел на моем стуле. После того случая, они с Николь больше не общались. Но я чувствовал, что он желал бы сделать мне по больнее. Как только такая возможность ему представится, он не задумываясь, ей воспользуется. При виде меня он встал и прошел к своему месту.
- Вам видно, мистер Фокс, совсем не знакомо слово «зонтик»? – на лице Эдварда появилось что-то хищное, которое раньше я не замечал. Но сейчас мы были одни, было еще рано.
- Почему ты не на уроке?
- Я опоздал. Следующий Ваш. Лучше переждать здесь, это логичнее, - он сел на край стола, - а знаете, я Вас сразу недооценил?
Мне не хотелось говорить с Эдвардом. Но всё его внутреннее состояние было в напряжение. Он требовательно и вальяжно выставил правую ногу, руки скрепил в замок.
- И что же ты недооценил? – я вытащил ручку из пакета.
- Я сначала думал, что из чистых побуждений. Но вы оказались далеко проворны.
- Если ты мне пояснишь, что ты имеешь в виду. То может, я смогу понять, и мы с тобой составим беседу, но загадками я не умею говорить.
- А вы никогда не задумывались, что я люблю Николь.
- Любовь – сложный процесс, и не мне судить о ней. Но, когда любишь, ты не сделаешь так больно. И твоя любовь в твоих руках, я не обязан её замечать, это же твое право.
- Вы, что идиот? - Эдвард расцепил руки, на моем лице выступили красные пятна. Я заставил сесть себя на стул. Нора Лейтер права, что еще одна неприятность мне ни к чему. Эдвард продолжил.
- Вы, что не замечаете, как она на Вас смотрит. Я даже боюсь подумать, какие вы даете ей уроки, что она ради вас так изменилась, - его плечи передернуло, - мне даже противно с вами разговаривать. До вас она не отвергала меня. Неужели нужно быть таким глупым, что вы мешаете. Тем более, вряд ли у вас серьезные отношения к ней. Вы уже взрослый человек, и играете с Николь, как с игрушкой, - Эдвард подошел к моему столу, найдя опору на моем столе, он наклонился ко мне совсем близко.
- Какой же Вы – урод внутри. Что напрягли руки, опять примените их?
Наш разговор прервала Николь. По её озадаченному виду, я понял, что она слышала часть разговора. От одной этой мысли к горлу подступила тошнота, было неприятно думать, что я являюсь поводом для ссор. Я вышел из – за стола и встал между ними. Я понимал, что лучший способ помочь, не вмешиваться. Но рано или поздно, эту ситуацию придется разрешить.
Николь решила начать первой.
- Что здесь происходит? У вас у обоих воинственный вид? Может, поясните, что произошло?
В этот момент я был благодарен Николь, что она не стала показывать, что слышала часть информации.
Эдвард толкнул меня в плечо.
- Да, идите вы все, - он с шумом захлопнул дверь. И класс поглотила тишина, когда знаешь, что это только начало для долгого пути к пониманию.
Я развел руки, показывая Николь, что я не знаю, почему это произошло. Она прислонилась к стене.
- Зачем вы ходили в кафе с Лейтер? – в голосе Николь я услышал холодность и отстраненность.
- Она хотела угостить меня чашкой чая.
- Она редко кого приглашает. О чем вы говорили?
- О чае с имбирем, но он мне не понравился, - я улыбнулся, - гадкий вкус.
- Почему вы мне врете?! Вы ходите обедать с Лейтер, потом чуть Эдвард не дерется с вами. А вы спокойно слушаете, как он зовет вас уродом. Затем рассуждаете о вкусах. Я хочу, чтобы вы объяснили.
- Я не обязан тебе ничего Николь объяснять. Единственное, что могу сказать, что Эдвард в тебя влюблен.
- К черту Эдварда, а Вы?
Иногда люди попадают в такую ситуацию, когда не знают, что сказать. Когда голова пуста, и нужно что – нибудь сказать, а ты молчишь. Я объяснялся в любви единственный раз, своей бывшей жене. Это было так давно. И обычно. Мы были у её родителей, и в холле мы объяснились друг другу в любви. Любил ли я тогда? Скорее всего, да. Мы были молоды, нам, казалось, что это навсегда. Но спустя трех лет брака наш союз рассыпался, как карточный домик. С того самого момента мы не общаемся с бывшей женой. Можно сказать, что слово «люблю» я употреблял только к близким людям.
Я порывисто вздохнул и повторил шепотом.
- А Вы?!
Прозвенел звонок. Дверь широко открылась, в классе показалась толпа. Николь покраснела. Опустив взгляд, она прошла за последнюю парту и села, не разбирая сумку.
Я снял галстук. Он мне стал мешать. Лейтер меня предупреждала. Опять проблемы. Не могу я без них. Но сейчас главное собраться с мыслями. Прозвенел звонок. В дверях показался Эдвард. Он прошел с угрюмым видом и сел за первую парту, не сводя с меня взгляда. Я посмотрел в окно. Хорошо бы оказаться где – нибудь сейчас вдалеке. Может, уволиться и уехать к родителям. Конечно, можно попросить помощи у Анны. Её муж влиятельный человек и посодействует. Но я не хочу быть должен. Тем более, я являюсь бедным родственником.
- Мистер Фокс?!
-Я повернул голову и увидел, что класс находится в смятении, что я не реагирую на происходящее.
- Я подумал и решил сегодня сменить тему урока, незапланированную по программе. Сегодня мы поговорим о чувствах, о химии любви.
Николь покраснела сильнее. И испуганно посмотрела на меня. Эдвард напрягся. Но эта тема была необходима.
- Существует много теорий о любви. Но в большинстве случаев все сходятся на том, что химия чувств – это определенные гормоны, которые имеют свойства, как у наркотиков. Страх, любовь, ненависть, радость.
- Тогда человек эти чувства должен уметь контролировать? – Эдвард крутил ручку в руках.
- Но я бы сказал, что с позиции логики, это чувство не поддается анализу – мы любим, потому что хотим любить. Эти слова желает слышать каждый человек.
- А есть лекарство от любви? – Николь посмотрела мне прямо в глаза, и я не мог их отвести. Мне не хотелось их отводить. Смотреть в них было, как погрузиться в чашу тепла, как испить бальзам. Меня так давно никто не любил, что, когда сейчас я увидел особый блеск в глазах Николь, я стал смелее.
- Лекарство? А зачем? Люди должны любить друг друга. Я не считаю чувства – чисто биохимическим процессом, это очень сложный эмоциональный процесс, но который не поддается контролю, - я улыбнулся Эдварду. Он плотно сжал губы, не желая улыбаться в ответ.
Николь до сих пор была красная. Но она не опускала больше взгляда. А наблюдала за мной. Что мне стало смешно. Я продолжал рассуждать о гормонах, думая, что же теперь мне сделать, как выйти из этой ситуации. А, если я тоже влюблюсь. Об, этом думать даже не стоит. Запретить. Но я сам сказал, что это бесконтрольное чувство. Лучше бы я ничего не знал, но теперь когда я сталкиваюсь со взглядом Николь, откровенным взглядом. Я хочу забыть, что есть гормоны.
После звонка Николь не стала задерживаться, а я не стал останавливать. Ей нужно было собрать остатки гордости, а мне успокоиться. Эдвард наоборот остался. А это меня не радовало. Еще одного конфликта мне сегодня недоставало.
- Ведь вы с ней играете, даже издеваетесь. Вам в удовольствие, чужое горе? Но как же, люди созданы для любви, но лучше было бы лекарство!
Когда я остался один в кабинете. Я призадумался. Сначала люди ищут приворотное зелье для любви, а потом просят спасение от любви. Как же всё запутано.