Когда года неделями не правят
и чистых нот в пыли не отыскать,
когда, скользя по бодрым крикам здравиц,
летит над головами: «…вашу мать!»,
когда плечистым, выспренним порывам
в глухой тоске блуждается легко,
когда – в тенётах водочных отрывов –
межзвёздное струится молоко,
когда сомненья – превышают горы,
а бедствия – глубинней всех морей,
когда ночные путаные споры
влекут к огню невиданных зверей,
когда судьбы копеечные ставки
не стоят даже полусотни свеч,
когда – теснина распродажной давки –
милее песен и приятных встреч,
когда – из силикона – силуэты
и – крепче стали – нежные сердца,
когда о Вечном не грустят поэты,
и сын воюет супротив отца,
когда - в беспутства, как в водовороты,
ныряют даже инок и мудрец,
а Солнце – в пятнах собственной блевоты…
Тогда – конец!
Чингисханыч, опус 418.