Глава 31 Завещанное несчастье
Утром, когда Эмили была в ванной комнате, к нам постучался Марк. Было видно, что вчера он хорошо выпил. Небритость и оттеки под глазами делали лицо Марка неприятным и помятым. Он постучал тихо, что я даже сначала не заметил, но при повторном стуке я открыл дверь. Было еще рано, и его приход вызвал беспокойство.
- Эмили еще спит? - я впустил его в комнату, - Вижу, что нет. А у тебя неважный вид, Ник. Моя сестрица отреклась от тебя снова.
Я не хотел поддерживать разговор на эту тему. Он понимающе заулыбался.
- Хотя это ваше с ней дело. Но я не поэтому. У вас не будет немного коньяка, мать велела всё опечатать, а мне нужно? – он с наивностью посмотрел на меня. Мне стало его, жаль. Жаль и Сьюзен, которая не заслужила сына алкоголика.
- Только немного во флаконе, два глотка от вчерашнего. Я не пью, Эмили тем более, -я порылся в кармане брюк и, вытащив флакон, протянул его Марку. Он вздохнул.
- Нет, это не то, маловато. А вы ждете ребенка с Эмили, я правильно понял? – он присел на кровать.
- Ты правильно понял.
- Наследник семейство Олдингстоун, - Марк присвистнул.
На моем лице отразилось негодование.
- Или наследница. Но он или она будут носить фамилию Дарелл.
- Наивность и раздражительность смешались в одном флаконе. Кстати, я зашел предупредить, что вы не сможете уехать раньше, чем спустя двух недель.
- Почему? – я насторожился.
- Мой покойный отец был слишком сентиментальным, что оставил завещание, которое вступит в силу спустя две недели. Вам придется дождаться. И думаю, что Эмили отпадет самый большой кусок пирога, сладкого. Мне всё равно, но вот Элизабет, берегись, Ник, она не оставит это так, не отпив вам крови, - Марк, смеясь, вышел за дверь.
***********
Дни шли быстро, но невыносимо уныло. Эмили не хотелось со мной общаться, я это чувствовал, что она меня избегает. Мы стали друг другу чужими снова. Я спал в кресле ночами. А утром, она уходила из комнаты в кабинет отца, я понял, что между нами исчезло доверие. Теперь мы стали фиктивными мужем и женой в реалистичном мире.
Эмили, как и я, плохо спала. Постоянно крутилась, видно её мучили кошмары. Но между нами было молчаливое согласие, что мы не можем сейчас расстаться. Но я боялся этого разговора, я был не готов к нему.
До оглашения завещания остался один день, а я всё не мог найти повод поговорить с Эмили. С каждым днем она отдалялась еще дальше. И я уже стал сомневаться, что я вообще смогу поговорить. Но Эмили понимала сама, что нужно что – то решать. Поэтому вечером этого дня она пришла раньше из кабинета и села напротив кресла, где я спал последнее время.
- Ник, можешь не делать сегодня для меня услугу, и делать вид, что ты уже спишь. Нам нужно поговорить.
Я почувствовал, что она хотела дотронуться до моей руки, но не решилась. Я открыл глаза. Она рассматривала меня и, было видно, что она устала от этой двоякой ситуации. Такое бывает с каждым человеком, когда понимаешь, что нужно решить, так как с проблемой жить, больше сил нет. Её глаза, смеющиеся всего пару недель назад, теперь приобрели темно – синий оттенок, как холодные воды. Но во взгляде появилась решительность, которой не было на похоронах. Я судорожно сглотнул.
- Нам нужно поговорить, - Эмили повторила еще раз, она желала услышать одобрения.
- Я слушаю.
- Мы не можем продолжать бегать друг от друга. Все заметили перемену, и расстаться мы пока не можем, это будет не разумно. Одно горе нас уже омыло, мы не можем просто сейчас позволить себе такой поступок.
- Я…
- Подожди, Ник. Я не закончила. Я тебя не прощу за то, что ты мне не доверился. К лучшему это или нет. Я не буду думать, но мы оба уже это совершили. Я много думала, и решила. Что после завещания мы должны уехать. Дождаться рождения малыша, а потом уже посмотрим, - Эмили улыбнулась, но такой холодной улыбкой, что её речь не принесла легкости, а наоборот заставило сомневаться, что всё станет еще хуже. Так как она уже решила, и вряд ли я есть в её планах.
- Я согласен, мы можем поехать к одному моему другу.
- Нет, мы поедем, к Виктору, на похоронах он предложил свою помощь. А потом мы вернемся на побережье.
Моё лицо посерело от ревности. Бывший муж Эмили, с чего такая доброта? Заметив изменения моей неуверенности, Эмили раздражительно потерла руки.
- Вот только сцен ревности нам не хватало. Ник, прекрати, этот плохой артистизм, я и так устала. Если не хочешь ехать к Виктору, то можешь поехать на побережье, ждать меня там. Но я приму приглашение.
- Я поеду с тобой, и я – не плохой артист, ты просто устала.
**********
Адвокат семьи собрал нас в кабинете Патрика. С вчерашнего вечера мы с Эмили заключили перемирие, поэтому сейчас она прижалась ко мне спиной, я обнял её за талию. Мы походили опять на семью. Я ощущал так близко её запах, на шее билась жилка. Я соскучился настолько, что я был рад перемирию, и практически не слушал, что говорили окружающие. Состояние легкого недомогания, сказывались ночные мысли о Викторе. А если она его любит? Что, если после рождения ребенка, она захочет составить с ним счастливую семью. Я так увлекся собственными мыслями, что не заметил, как погладил еще не округлившийся живот Эмили. Она запрокинула голову и внимательно посмотрела на меня, подняв брови, так что было понятно, что этот жест её удивил. Я скромно улыбнулся.
- Я просто задумался, - понятно, что мой ответ удовлетворил её не полностью, но Джеймс Грегори – семейный адвокат Олдингстоун, начал свою речь.
- Попрошу всех присутствующих обратить на меня внимание. –он был еще относительно молод, но он знал своё дело: уже пятнадцать лет защищать интересы семьи, довольно успешно.
Джеймс откашлялся, обращая дальше на себя внимание.
- Патрик еще год назад составил завещание, которое в последствие не изменял, - Эмили сжала рукой мою руку, которая продолжала лежать на животе, - Начнем с Вас, миссис Сьюзен. Вам достается двадцать процентов от всех доходов корпорации, при условии это поместье также остается за Вами, Вы – полноценная его хозяйка.
Сьюзен сидела в кресле Патрика и, по её лицу мало, что можно было понять.
- Вам Марк, - Джеймс обратился к сыну Патрика, - достается пять процентов от всех доходов корпорации, но один процент будет автоматически отходить на принудительное лечение от алкоголизма каждый год, если Вы откажитесь его проходить, Вы лишаетесь этих пяти процентов. Также Вы в случае вашей смерти, этих пять процентов отдается непосредственному наследнику всей корпорации.
Марк цинично улыбнулся.
- Ничего другого я не ожидал. Я согласен. Но я благодарен отцу, что он отдал мне пять процентов. Этого вполне достаточно для моей вольной жизни.
- Вам Элизабет также достается пять процентов от всех доходов корпорации, и они не вернуться непосредственному наследнику всей корпорации. Если только вы выйдете замуж до двадцати пяти лет и родите ребенка.
Элизабет скрестила руки на груди. На лице отражалось, что жадность, которую она не хотела показывать сегодня, хотела вырваться наружу. Волевыми усилиями она выдавила.
- Спасибо моему папочке за щедрость.
Сьюзен глубоко вздохнула, но также оставалась безмолвна.
- Вам Эмили достается семьдесят процентов доходов от всей корпорации. По сути, Вы – становитесь руководителем корпорации семейства Олдингстоун. Также Вам достаются все владения семьи, кроме, этого. Еще все наследники, которые родите Вы, будут являться наследниками только в том случае, если они будут носить фамилию Олдингстоун.
Марк рассмеялся. Все присутствующие взглянули на меня. Мне стало совсем жарко. Эмили начала поглаживать указательным пальцем мою ладонь. Все упрямо молчали, это молчание становилось невыносимой. Нарушить тишину решил Джеймс.
- Я ознакомил с волей Патрика. Эмили, когда Вы сможете, посетите меня, но не последнее, чем на этой неделе, я всё оформил, Вам нужно подписать бумаги. Ваш отец просил ввести вас в курс дела. Надеюсь, Вы будете продолжать пользоваться моими услугами?
- Конечно, Джеймс. Ваша надежность не подвергается сомнению.
Джеймс поклонился.
- Спасибо, Эмили. Если у Вас нет вопросов, позвольте, мне уйти, меня ожидает работа.
- Спасибо, Джеймс. Мы Вам благодарны.
- Я рад Вам помочь, Сьюзен, в любое время, - мать Эмили встала, чтобы проводить гостя.
После того, как дверь за ними закрылась, Марк изрек.
- Ну, что Элизабет, тебе не дали насладиться пирогом тщеславия.
- Заткнись, Марк. Мне хотя бы не придется возвращать деньги. В отличие от тебя, наш златой мальчик с большим горлом, - злость, которую Элизабет сдерживала, пыталась найти выход.
- Не дуйся, малыш, но я бы поступил, так же, как и отец.
- А ты тоже хороша сестренка, семьдесят процентов, за что? Что есть в тебе, что нет во мне?
Я не дал ответить Эмили первой.
- Придержите свой язычок при себе.
- Тебя, Ник. Совсем не спрашивают, ты - только производитель.
- Элизабет! – в дверях показалась Сьюзен, - Тело отца еще не успела остыть, как вы его оскверняете, - она снова устало опустилась в кресло.
Элизабет, не говоря больше слов, вышла, хлопнув дверью.
- Марк, проследи за ней, пожалуйста. В таком состоянии она может наделать глупости, - Сьюзен откинулась на спинку кресла.
- Может, наконец – то найдет муженька..Хорошо, я прослежу. – Марк также вышел.
В кабинете остались Эмили, Сьюзен и я. Эмили убрала мою руку и отошла к окну.
- Эми, отец хотел, как лучше. Я понимаю, что это большая ответственность. Но ты справишься. При условии совет директоров управлял весь этот год без него, они тебе помогут, - голос Сьюзен стал хриплым. Эмили продолжала молчать. – Ник, я понимаю, что вся эта ситуация довольно щепетильная.
- Это обычная ситуация. Я не ожидал ничего другого. Мне нужны ни ваши деньги, ни ваши связи. То, что я хотел, хочу и буду хотеть, никогда не будет моим. Поэтому мне не нужны объяснения.
Я вышел следом за Марком. Это завещание меня не удивило, не сделало больно. Оно сделало меня одиноким среди людей.