Людям, ушедшим из поля зрения
На задворки памяти в мире лучшем,
В тёмный чулан забвения – тления
И сожаления о минувшем.
Людям, чей клич, в пустоте растаявший,
Посвисты ветра в упругих крыльях
Препровождали горе вчера ещё, -
Тучи за ними восход сокрыли.
Люди оставшиеся… влачим пока,
Обременённые долгой ношей,
Жизни, пошаркивая слегка,
Отсвет вечерний – в ночное ложе.
Сенью распахнутая листва, -
Кабы не знали, что с нею будет!
По окончании торжества
Золота, пурпура – здесь, на блюде…
Нынче оплакивают июнь
Первые проседи у берёзы.
Ноченька нынче бела, как лунь.
Это ль на листьях у липы – слёзы? -
Липкие, сочные – не вдохнуть
Очарования аромата, -
Тут же слезой отзовётся грудь,
Не изошедшей вовне когда – то.
Воспоминания ли о тех,
Прежде сплетавших стези повсюду,
Влагою горькою в темноте
Вылились, будто бы из–под спуда.
Выйдя, скатывались по щекам,
Капая в пустоту, исчезая…-
Переполнялась ими Время – река,
Из берегов изойти дерзая.
Люди ушедшие, где то вы?
Ласточки, приглядитесь выше!
Обременённому не поднять главы
В склепе забот под уютной крышей.
Люди, впустившие в грудь себе
Шар уже не земной свободы,-
Где то они предстоят Судьбе,
Робко глядятся в какую воду?
С ношей какою, с каким лицом
Перед усталым и добрым Ликом,
Перед милующим Отцом,
Перед праведным Ярым Бликом?
Люди, шедшие вглубь себя,
До своих первозданных вотчин
Дотянувшиеся, скорбя
Иль болея превыше мочи,
Непорочной зарёй своей
Прояснившиеся под вечер…
Дай вам Боже и отогрей...
Мне, живущему, будет легче.