Сдерживаюсь, скрываю – не открываю
крови и гнева, видят меня в покое
близкие и чужие, а я – живая.
Будто могу сейчас, но нужна решимость.
Жимолость спит под окнами – недвижима.
Разве что дождь, наступая, добавит шума,
но барабанщик милый проходит мимо.
Сердцу разумная песня на сон грядущий:
спи на шипах терновника в летней чаще,
не шелохнувшись ни разу, и мне, поющей
и заклинающей, бедное, подчиняйся.