Склонясь к подножью южного креста,
Полночь свой трон рассвету уступила.
Там где о камни плещется вода
Сидит у моря, вся как лунь седа,
Бессмертная пророчица – сивилла.
Потухших глаз потусторонний взгляд
Не бередят ни радости, ни горе.
Ей много лет давно «за шестьдесят»,
На ней года тяжёлые висят,
Неисчислимые как капли в море.
Но видит то, что людям невдомёк,
Что разум смертных ощутить не в силах.
И с дерзостью предсказывая рок,
Бросает клич за вечности порог,
Безумная пророчица – сивилла.
И форму обретает пустота,
И на вопросы отвечать готовы
Ей те, над кем не властна суета.
И шепчут бесноватые уста
Правдивое, безжалостное слово.
О том что день грядущий принесёт,
Взведёт на трон или сведёт в могилу.
На годы, на столетия вперёд
Заветных сочетанья звёзд прочтёт,
В экстазе, вдохновенная сивилла.
Но есть ли польза прежде срока знать
Счастливые иль роковые даты?
Никто судьбу не сможет развязать,
Ведь узы Ориона и Плеяд
Крепки как корабельные канаты.
И что за суть провидице верна?
Дух проклятый иль светлый гений?
И словно ночь, которая без сна,
Почто душа её заточена
На вечный срок в храмине плоти бренной.
Есть древний миф, легенда о былом,
О том как за доверчивую нежность,
Изящной юной девушке в ладонь,
Как горсть песка, влюблённый Аполлон
Отсыпал лет грядущих неизбежность.
Лишь юность сохранить ей не дано.
Томясь в плену у старости убогой,
Она скорбит в рыдании немом,
И молится одна и об одном
У алтаря неведомого Бога.
«О, если бы, коснуться я могла
Земли родной, земли благословенной!
Тогда б душа навеки отошла,
В край где царит забвение и мгла,
В последний путь, долиной сени смертной.»
С морской водой сливается слеза,
В огне зари рождается светило.
Смиренным всё прощают небеса.
У моря ждёт родные паруса
Несчастная и вещая сивилла.