Разве вспомнишь всё, что было,
Если дело с бодуна…
Вскрыл я творческую жилу,
Завинтив фугас вина
Из горла на тесной кухне,
В холодильнике – голяк.
(Что-то было, да протухло,
И не выветрить никак…)
Затянулся папиросой,
Как всегда, нюхнул рукав.
Вот она, сермяга-проза,
Тут дружбан Валерка прав.
И соседка тётя Клава
Повторяла мне не раз,
Что житуха на халяву,
Это, паря, не про нас.
Да, проехали… Однако,
Где же взять ещё деньжат?
Словно верная собака,
На пороге не лежат.
Плюнул на пол в кучу пепла,
Пнул ногою табурет…
Так идея и окрепла
К Нинке дёрнуть на обед.
Но опять, судите сами,
Где тут правда, где тут ложь,
А с пустыми-то руками
Нынче в гости не пойдёшь.
Однозначно, нет базара,
Если хочешь разносол,
Надо брать пузырь водяры
К угощению на стол.
Тётя Клава выручала,
Заскочил и в этот раз,
А она уже в астрале
И продрать не может глаз.
Но чего-то там бормочет,
Знать, живая на крайняк.
Я ж до выпивки охочий,
Мне б пузырь, и весь ништяк.
В общем, шмон навёл по полной:
Нет бухла, но есть бабло,
Отыскалось за иконой –
Тут меня и понесло.
Магазин, бутылки, закусь…
Слышь, начальник, я ж не жмот.
Да и Нинка встала в ракурс,
В кои веки так везёт!
Что потом? Не помню даже,
Режь, пили, что те дрова.
Очунял – сержант на страже
И дурная голова.
Помню лишь, гульнул на славу.
Нинку, правильно, не трожь.
А соседку, тётю Клаву,
Зря обидел. Да, хорош…