Прежде всего скажу, что впервые прочла стихотворение "Волхвы и Василий" Александра Ланина (Алана) в анонимном списке конкурса «Кубок мира 2014». Первое впечатление – наступила на аспида. Имя автора и подробности его биографии я узнала позже из рецензий и ответов на них. Акцентирую на этом внимание, потому что прочла замечание автора о пристрастном отношении вообще к его стихам из-за национальной принадлежности. Чтобы меня не заподозрили в этом, приведу строки из своего давнего стиха «Полнота времён» из одноимённого сборника (1999):
Древний неприкаянный народ,
ты мне близок через Иисуса…
Стих посвящён поэту Михаилу Грозовскому, составителю антологии «Свет двуединый. Евреи и Россия в современной поэзии». Это ему принадлежат строки:
Еврейский ум на русской почве
Обрёл подобие души.
Соотнести эти строки с автором «Волхвов» при всём желании у меня не получается.
Хочу сказать, что проблема сложных взаимоотношений двух народов: русского и еврейского меня давно интересует в плане поиска объединительных мотивов. Уже одно то, что Священные Писания этих народов имеют общие корни и общие тексты, говорит о некоем промысле, в котором каким-то образом они (народы) имеют одинаковые задачи на Земле. Господь веками формировал свой «избранный народ» для одной главной цели – в нём должен был родится Помазанник-Христос. И потому главную историческую и религиозную задачу евреев можно было бы назвать – «богатеть в Бога». Как извратилась эта задача, здесь говорить не место.
Когда задумываешься о кровавой судьбе Руси-России, как будто специально обречённой на страдания, поневоле приходишь к мысли, что задача русского народа та же – «богатеть в Бога».
Каким силам нужно культивировать вражду между евреями и русскими? – ответ однозначен: инфернальным, а по христиански: лукавому врагу рода человеческого - сатане.
В связи со сказанным рассматриваю стихотворение «Волхвы и Василий» как ещё одну каплю в океан вражды человека с человеком и человека с Богом . Но «Бог поругаем не бывает».
В заключение первой части хочу процитировать слова Александра Петрушкина из его обзора апрельского лонг-листа БЛК: «Человек, взявшийся за переосмысление библейской традиции, берёт на себя большую ответственность и в основе этой попытки должны быть очень важные причины». Сдаётся, что у автора "Волхвов" таковых причин не было, в лучшем случае он даже не понял, кто воспользовался им как рупором для озвучивания богохульных мыслей.
Теперь непосредственно о тексте «Волхвы и Василий».
Мастерски прописанный, он очаровывает поверхностного читателя, не давая возможности остановиться и вникнуть в глубинную суть прочитанного. Попытаюсь показать это на примерах.
1. «Хмуро входят волхвы» - блестящая аллитерация. Но волхвы – это мудрецы-мистики; одно из их «профессиональных» качеств есть бесстрастие: ни хмурость, ни радость, ни другие эмоциональные проявления обычных людей им не свойственны.
2. «У нас, - говорят, - двадцать веков, как /Некого распинать». Менее всего в задачу волхвов входило (и входит) «распинание» кого бы то ни было. Это во-первых. А во-вторых: распинание как отдельных людей, так и целых народов, было, есть и будет во веки. Я уж не говорю об известном христианам вечном распинании Христа… Однако, как ловко здесь вина переброшена «с больной головы на здоровую».
3. «А Василий рифмует ту, что вела их / Вам, - говорит, - туда». Не трудно догадаться, куда посылает волхвов Василий и с каким словом он рифмует Вифлеемскую звезду.
4. «… ангел,/Крылатый, как Х-102». Кощунственное сравнение ангела со смертоносной ракетой, было бы оправдано, если бы речь шла об «ангеле смерти», но здесь слово «наши» указывает на принадлежность волхвов и ангела к "одному лагерю" - светлым силам. Или нет?..
5. Посыл Василия «да иди ты к волхвам» уже напрямую приравнивает волхвов, понятно, с кем. Что и говорить, виртуозный суфлёр был у автора стиха…
6. Концовка текста – ударная, как и требуется по правилам стихосложения. Алкаш Василий готов выпить запанибрата с кем угодно: с ангелом - так с ангелом,
с Самим … (см. стих-визитку на авторской странице под фотографией). И ангел соглашается! Поневоле вспомнишь мандельштамовское: «воздух стиха есть неожиданное». Много, очень много «воздуха» в стихе Алана, но пахнет он почему-то серой.
7. Пятая строфа – фиговый лист, который плохо прикрывает авторское презрение к стране, где он родился.
В заключение хочется поставить под сомнение высказывания некоторых читателей о «патриотизме» автора. Сравнение «Васьки» из Просто-деревни-бля, который «сплёвывает трухой» и предлагает ангелу: «А хочешь в глаз?» (да простят мне любители прекрасного) с лермонтовскими «пьяными мужичками» из русских «печальных деревень» не даёт мне возможности поверить адвокатам стиха. И как пронзительно звучит на фоне сказанного: «Люблю отчизну я, но странною любовью…».