Здравствуй.
Привет, миллионник - цунами сумок [с парой футболок на смену и верой в чудо], судеб, историй успеха и ног повсюду [кеды и шпильки сложились в цветной рисунок].
В веток сплетения как в кольцо рук шагаю и по подземным артериям в общем темпе, заданном кем-то. Такой вот вагонный демпинг. Ты сокращаешь дистанции между, are you? Ты сокращаешь дистанции в мини-сроки - чтобы искусственно ближе столкнуть прохожих, тех, что сбегут через станцию в зной на коже, в воздух июньский под соусом "одиноки". Все одиноки, как водится, априори - будь то в толпе или в комнате без вай-фая, будь то фуд-корт или узкая мостовая, будь то под рёбрами засуха или море.
Что до меня, я не верю в клеймо такое [разве что раз в полугодие или лето]. В платье до пола, со связкой цветных браслетов я улыбаюсь тебе, на подмостках стоя. Дерево солнцем прогрето, печет сандали, пахнет травой и немного совсем духами, я к тебе - с мнимой свободой и со стихами, ты ко мне - с шумными барами и в аврале. Я улыбаюсь тебе в переходах станций и так стараюсь не думать - "а что там, дома?", дома - работа и пробки от ипподрома, всё по накатанной, ворох счетов/квитанций. Я улыбаюсь тебе, миллионник - город, в ритме твоем разбегаясь от самой взлётной, не вспоминая, день четный или не четный. Крышами сонных высоток край неба сколот.
В круговороте шагов, переулков тёплых и сообщений, оставленных без ответа, рюмок с ликером фиалковым, sense of лето , всех отражений, размазанных в мутных стёклах, и разговоров, таких, что застыло время, льющихся речкой родной и слегка игривой, я себя чувствую лёгкой, живой, счастливой. Что мне ещё остаётся сказать по теме? Ты обнимаешь вечерним теплом за плечи. Мне есть к кому возвращаться, и это славно. В небо ночное мой Боинг взмывает плавно.
Город-цунами, прощаюсь. До новой встречи.