Я уже и не помню, чем был я обижен,
Но перчатку швырнул. Не на землю - в лицо.
Это – вызов. Решим же кто выше, кто ниже,
Кто достоин почёта и славы отцов.
Невский рвался на части, я нёсся на встречу;
Тёк водою асфальт, плавились фонари.
Ты хотел - я приду, ты спросил - я отвечу.
Ты почувствуешь всё, что скопилось внутри.
Не рассчитывай на снисхожденье, на милость -
Лишь один из нас должен остаться теперь.
А в наушниках грозно играл «Наутилус»:
Пел о том, как в степи просыпается зверь.
Я уже и не помню, чем был я расстроен,
Но приказ уже отдан. Ни шагу назад!
Я не мог поступить по-другому, я – воин.
Лязг металла, свист пуль… как я этому рад!
Взмах руки, горна глас, войско рвётся в атаку -
Псы войны спущены со своих поводков.
Враг бросал свои ружья, молился и плакал.
Тщетно всё это - в плен не беру я врагов.
Сталь звенела, история снова вершилась,
Пули жалили плоть, меч купался в крови,
А в колонках тревожно играл «Наутилус»:
Пел, что всех нас догонят колёса любви.
Я не помню уже, чем меня разозлили.
Помню рокот моторов, свист мощных турбин.
Поглощая собой километры и мили…
В пол педаль, до отсечки… я непобедим!
Ярко белым ксеноном порезана трасса,
На спидометре двести пятнадцать. Растёт.
Я влюблён в тебя скорость, ведь ты так прекрасна!
Двести сорок. Уже не езда, а полёт.
В красной зоне тахометра стрелка забилась:
Я как всадник на верном железном коне.
А в динамиках громко играл «Наутилус»:
Пел про крылья, которые нравились мне.
Я не помню уже, как меня притянули
Нежный взгляд, тихий голос, улыбка твоя…
Дискотека. Друзья утомившись уснули.
Пять утра. В тот момент целовал тебя я.
Ну а наша вторая, нелепая встреча?
Питер, Автово, сумерки, ветер и дождь.
И наш третий, внезапный, решающий вечер.
Гатчина и твоя… наша первая ночь.
Так давно, так туманно… Как будто приснилось.
Время ставит диагноз нам – это любовь!
А в душе бесподобно поёт «Наутилус»:
Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой.