* * *
Чем больше я пишу в пространстве тесном
тебе гремучих строф, тем отдаляюсь дальше
я от тебя – живой, одышливый, уставший, –
кипенье сердца превращая в мрамор текста.
И, в сущности, мы, пачкая бумагу,
напрасно от нее отдачи ждем, ответа.
Труд – не посредник между автором и светом.
Оконченный, от нас дает он быстро тягу.
И нет меня с тобою. За страницей
я не стою – она живет своею жизнью.
Но на тебя глядит моею укоризной
и совестью моей к ногам твоим ложится.
С отрезанным от сердца, снова стану
водить пером, комкать листы в плену у ночи,
чтоб нравились тебе и слог, и стиль, и почерк.
Не я, увы, не я! – живой, уставший, странный…
Чем больше я пишу тебе, тем больше
ищу я повод размести бумажный ворох,
снести, как изгородь, длань протянуть и шорох
твоих ресниц ловить в подлунном мире Божьем.