Знаешь, теперь уже и не припомнить
Тех причин, которые подтолкнули изменить
Маршрут к месту работы.
Да и была ли на то одна моя воля?..
Впрочем, когда обретаешь нечто,
Что едва ли возможно объяснить словами,
Над жестокой причинностью этого мира
Торжествует победу благодарность.
Тебе это, наверное, покажется странным,
Но с того дня, когда, за долгие годы,
Ноги мои снова перешагнули
Знакомое железнодорожное полотно,
Во мне приютилось странное чувство
Радостного беспокойства,
Словно я вновь обрёл прожитую,
Уже, казалось бы, навсегда утраченную,
Жизнь далёкого прошлого.
Это было тем невероятнее,
Что жизнь та, далёкая,
Была поглощена не только беспощадным
временем,
Но осталась также в границах
Исчезнувшего пространства, некогда
поглотившего 1/6 часть суши.
Беспокойство настолько овладело
Моим существом, что я даже часто
Стал просыпаться по ночам, задолго до
рассвета,
Нестерпимо желая ускорить время
Встречи с дорогой, ведущей к границам
возвращённого,
Безмятежно-счастливого "старого" мира.
Едва заканчивались утренние хлопоты
Перед дорогой к месту работы и
Я оказывался у подъездной двери,
Весело проигрывающей неизменное кодовое
скерцо,
Я с нетерпением отдавал всё моё существо
Притягивающему сумраку неуютных
Предзимних дней, с ещё большим нетерпением
Ожидая волнующей встречи с железной дорогой,
За которой начинался "наш" парк,
Опьяняющий предрассветной покинутостью
Вечно спешащими людьми.
Здесь, среди ласкового прикосновения
Зовущего к молитве тумана,
Благословенного чуда искрящегося
Тёплого света одиноких фонарей,
Я прерывал свой шаг, в надежде
Приютить в расточительной памяти,
Эти прекрасные мгновения исчезающей
неповторимости.
Как смогли мы изменить нашему прошлому?
Неужели пришедшая ему на смену
разобщённость,
Сделала нас хоть чуть-чуть счастливей?
Каждый пошёл своим путём, хладнокровно
Вытравляя некогда объединявшее нас.
И если тебе, возможно, и будет дан шанс
За твою готовность тогда отдать всё
во спасение,
Мне, знаю точно, никогда не простится это
предательство.
Когда оплавляющееся серебро предрассветных
сумерек
Обнимает смиренно падающий густой снег,
А я, уже будучи за границами парка,
Прохожу по диагонали заброшенное футбольное
поле,
Всякий раз оборачиваясь, чтобы уже
С обобщающей отдалённости запечатлеть
Ещё одну чудесную грань неповторимого,
Глаза мои наполняются слезами радости
От внезапной растерянности осаждающей
памяти,
На мгновение прерывающей безжалостный
Вердикт неумолимого времени.
То счастливое лето, когда мы
Часто бывали здесь, спасаясь от
Людского безумия, снова встаёт перед глазами
Непроходящим блаженством.
Прикасаясь к стволам постаревших деревьев,
Я слышу твой взволнованный голос,
А взгляд, искажённый подкравшейся
близорукостью,
С замиранием сердца стремится к месту
Нашей последней здесь встречи.
Прости мне мою глупость, но всё чаще,
Окружённый столь редким
В наши жестокие дни покоем,
Я начинаю думать о том, что этот парк и
Есть, видимо, то искомое пространство, где
Можно было бы остаться навсегда,
Рассыпавшись прахом на мокрую землю,
Между хранящих незабвенное время
Безмолвных деревьев.