Как старые вены, пропустят каналы,
Густую печаль с изумрудною кровью.
А сердце Венеции ждет карнавала.
Да здравствует, бал для любого сословья!
На праздник Луны приглашаются тени,
Слетаются призраки темной эпохи
Изысканных лордов и грубых лакеев.
И слышатся стоны и полные вздохи.
Глазницы бездонны, в них жутко и пусто.
Банкет предусмотрен небесною сметой,
Маркиз Меланхолии, гений Безумства
Проходят по площади с тонкой усмешкой.
Кто прячет нутро за красивой личиной,
Под алые перья, железные клювы –
Не виден – лишь речи его различимы
И губы оттенка раздавленной клюквы.
Улыбки мертвы и приклеены к лицам.
Узнайте скорее достоинство грима! -
Вы можете плакать, вы можете злиться
Улыбки манят, как огни на витрине.
Горят, но ни греют. Как с триптиха Босха
Толпятся уроды с печатью испуга.
И чувствует челядь величие Бога,
Дыхание смерти и краткость секунды.
Плывут полу люди – плывут полу куклы
Под редким дождем и порханием ночи.
Спускает гондол остроносые туфли
Незримый для всех режиссер-постановщик.
Скрывается Смерть за серебряной маской,
Таится удача под мрачною миной.
Обмануты все, подтасованы масти
Но в этом весь смысл – и ни более смысла!
Танцуют фигуры. Но ветер скукожит
Наряд, в кулаке зажимая костлявом,
А там пустота – ни души и ни кожи,
А там ничего – за вуалью и платьем.