В моём странном третьем мире,
Тонущему в дел дымке,
Где звенит струна на лире,
Как бубенчик на кольце,
И где командора поступь
Тяжелее всяких дел,
Я желал покинуть остров,
Оказалось — не хотел.
Мне уж сны ласкали разум,
Прочь манил за горизонт
Хаоса гранитный замок,
Свет, свернувшийся в узор…
Трижды тридцать откровений
Для меня сплелись в одно:
Я неяркий. Я — не гений.
Я обычное говно.
Нету кайфа в целом мире —
Нам его ломает бог,
Замерший, как на сортире,
На скрещении дорог.
Он подсвечивает рогом
Путь болезным и хромым,
За услуги просит много:
Жить, и быть всегда живым;
Не бояться, не сгибаться,
Не показывать спины,
И невзгодам улыбаться.
В мире этом все равны.
Боги. Люди. Чёт и нечет —
Невозможно угадать,
Кто под ликом человечьим
Хочет нам себя продать…
Я притронусь к изваянью,
Отдавая часть тепла
Тусклому его сиянью.
Будь же впредь, судьба — добра.