Наверху и внизу белый пар переходит в парящее эхо,
Ты не смог отогреться короткими искрами в тонком серсо,
Тишина - очень долго идущего времени жертвенно – хрупкая веха,
Неоформленных краешков жизни, до смерти чужое лицо.
Выпь вопит Навсикаей, всё сущее – это разлука,
Все твои опоздавшие тени стирает немедленно дверь,
Монолога чужие куски исчезают со скоростью звука,
И панно потихоньку сливается в следственный казус «теперь».
Вновь надсадная жажда, разжавшись, впитать всё от «альфы» до «яти»,
На полыни неистовой будет настоен сердечный отчаянный чан,
Лишь беззвучной молитвой дополнишь до Слова осипшие сонмы проклятий,
Неиововой мышечной памятью – встретил, отметил, смолчал.