Кивнув на фреску, Судный день,
убрал под Белым твердь земную;
свалиться в бездну тот, рискуя,
стоял ни жив, ни мертв, как тень.
Внутри себя читал молитву;
не хуже тверди – Отче наш...
Распятье шло на абордаж,-
мелькали страхи, словно бритвы...
На плечи будь-то, космос лег...
В восторге диком Черный с Серым:
их восхищал привратник веры,-
лишь только он дары дать мог.
Кумир, вдруг поднял их на крылья,-
в иконах черные врата;
завыли братья от бессилья...
Мольба без веры – немота...
А Отче наш, о щит, о крепость!
Виденье сжалось в огнешар,
последний нанесло удар
и... вдруг исчезло, как нелепость.
О, Белый воин – дух силен!
но не хвали себя на лаврах,-
гордыня превратится в мавра;
она уж льнет со всех сторон...
Вот Серый брат покрылся пеплом,
он будь-то третий день в гробу...
У Черного рога на лбу
и рот свиной покрылся пеной...
10