Я вчера приходила на твой спектакль. Ты был хорош…
Я же глаз не сводила (когда антракт был) с передних лож.
Здесь ни сплетен не нужно, ни тайных знаний: всегда она
Рядом с огненным мужем – неназванная жена.
Наблюдала тихонько (имела право) из темноты,
Как разнесся огонь, как кричали «Браво», несли цветы.
Но она улыбалась светлее прочих. Теплей. Нежней.
Я давно догадалась. Мы чем-то очень похожи с ней.
Нам, наверное, нравятся те же вещи, стихи, места.
А ведь раньше казалось: она зловещая и не та.
А теперь я люблю её, правда-правда. Она кремень.
Твоя жизнь – сумасшедшая автострада. Она – ремень.
В ней глубокая сила, надёжность, жалость, немножко грусть.
Раз она зацепила и задержалась, то пусть же, пусть,
Пусть лелеет-голубит, и кормит вкусно, и бережёт.
Пусть её не погубит огонь безумства твой, не сожжёт.
Ведь быть женщиной Гения – это подвиг. Не всем дано
Оставаться лишь тенью, не с ним, не подле, а за спиной.
Ей извечно с другими делить досталось свою мечту.
А, стерев его грим, находить усталость и пустоту.
Одиночество может быть и совместным, ну как одной
Одновременно стать для него небесною и земной?
Но пока он на сцене, его ощущает в себе любой.
И мы все одно целое. Мы – нескончаемая любовь.
.. Роль исполнена. Занавес. Мы не свидимся, тайный друг.
Дневниковые записи стали листьями на ветру –
Унесло, закружило, размыло каплями наш рассказ.
Я вчера приходила на твой спектакль в последний раз.
Выбегала из зала. Дышала, будто опять жива.
Ничего не сказала – зачем кому-то мои слова?
Словно груз отвязали. Легка, спокойна. И боли нет.
Я смотрела в глаза ей – она достойна
Хранить твой Свет.