В комнате белой из четырех стен у меня нет свободы,
Вентиляция не работает, дышать тяжело.
У тех, кто этим заведует, свои заботы,
А мне умирать в мучениях, утыкаясь в пол.
Раздавят меня огромные сапоги,
Размажут по кафельной плитке с напором.
Таких, как я, было много, и все они
Стали памятью бесцветного пола.
Обо мне все забудут,
Видимо, правила таковы у людей.
И каждого, которого после меня докурят,
Ждет учесть не лучше моей.
До последнего бьется мой угольный дым,
Они не примут и плюнут в лицо.
Я пытаюсь, но мне не спастись, если буду один,
И чуть позже отправят на мусорки дно.
Все стены пропитаны болью,
Нас много таких умирало на чьих-то губах.
Миллионы дышат нашими смолами,
Миллионы превратили нас в прах.