Грёза на грани твоих опиатных иллюзий:
белая комната солнцем просвечена, и
где-то снаружи остались безликие люди -
смертники, вестники, недруги, слуги твои.
Где-то, где ветер цепляет за волосы больно.
Где-то, где смерти вольготная поступь тяжка.
Где-то, где мы приковали себя добровольно,
как прометеи, к холодной скале на века.
Здесь, где от солнца оранжевый отблеск обоев,
где белый тюль золотист на прозрачном окне,
отгородившись от мира, я рядом с тобою.
Ты на рояле играешь не миру, а мне.
Мне - пусть нелеп я и ноты одной недостоин.
Мне - пусть я жалок, разбит, мне нельзя доверять.
Мне - пусть я нытик, зануда и в поле не воин.
Мне, потому что мне нечего больше терять.
Лягу щекой на тугой подлокотник дивана.
Влага в глазах не мешает ни мне, ни тебе.
Чёрные ноты срываются с нотного стана.
Или я сплю, побеждённый в неравной борьбе.
В глупой борьбе, сам с собою до крови и смерти.
В той, обречённой, как с тенью на белой стене…
Но ты придёшь и подаришь мне новое сердце.
Или хотя бы сыграешь не миру, а мне.