Московские изогнутые стены,
провинции просторы без любви...
Не частые, но всё же перемены,
как ветер свежий, что ни говори.
Замкнулся круг,точнее замыкается,
грусть стала вялою привычкой цвета серого.
И слабо утешенье, что не первого,
ломает быт, с улыбкой, не последнего.
А может для того дана тоска,
чтоб жизнь под старость мёдом не казалась?
Ни отзвука из дальних далека,
проклятье памяти да тихая усталость...