Звон тишины гнетущей перед бурей
Висит над чьей-то жертвенной судьбою,
По-снайперски сдружившись с дурой-пулей
В ущерб тревожному военному покою.
Бить иль не бить? - теперь всяк сам хозяин
И дури собственной, и дури автомата.
Когда в душе смердит библейский Каин,
Печальна участь каинова брата.
Рука войны наживы руку моет,
И подлость в том её, что убивает
Совсем не тех, кто миру козни строит
И войны затевает.
Ей всё равно - солдат иль роженИца.
Не поэтичен свод её страниц
Посмертных списков - каждый в нём убийца
И каждый жертва собственных убийц.
И мальчики с померкшими глазами,
Пред тем, как в списках место обрести,
Взывают к маме, бедной доброй маме,
Как будто мама их могла спасти...