* * *
Деревья шатались, дома и труба
котельной, когда Голованов Серёга,
хуля и начальство, и Господа Бога,
зарплату, сдурев, пропивал до рубля.
И не было силы на свете такой,
чтоб эту кривую судьбу распрямила.
Ушла от него, натерпевшись, Людмила,
так он утешал себя левой рукой.
Но как-то зашёл он, бухой, за сарай,
да там и упал, заглядевшись на звёзды.
Февральская ночь и крутые морозы —
когда бы не ватник, то сразу бы в Рай
отправился. Но не случилось — нашли,
отрезали ноги и пенсию дали.
Теперь он глядит на карельские дали
и слушает, как опыляют шмели
кипрей у крыльца. А детишек чужих
увидев, ладонью глаза вытирает,
вздыхает, и музыка в доме играет,
и ласточка сверху над крышей кружит.