Глубокой ночью в Забайкалье
Подсядет в поезд человек,
Внеся с собой морозный воздух
И к башмакам налипший снег.
Который час? – Подумать страшно.
Какая станция? – Бог весть.
Когда уже поедем дальше?
Здесь кто живой хотя бы есть?
А за окном – ни зги не видно.
Стекло замёрзло изнутри,
Что одеял просили выдать
По два, а то и аж по три…
Не спится что-то. Сквозь ресницы
В конце вагона вижу свет.
Промчались мимо проводницы,
Забыли посмотреть билет.
Из тамбура потянет дымом.
Раздастся кашель, детский стон,
Возня в углу, шипенье пива -
И снова всех погрузит в сон.
Мне в полусне уже неясно:
На запад или на восток,
В край сказочный или опасный
Летит сквозь степи огонёк…
Под головой – рюкзак и книжка.
В душе – надежда и боязнь.
«Девчонка ты или мальчишка?» -
Вчера спросили десять раз.
«И сколько лет тебе, малютка?
Куда несёт тебя беда?
Морозы там сейчас – не шутка,
И, в общем, тяжко там всегда».
«Сплошная степь. Лишь полустанки.
Потом тайга и дикий зверь.
В осевших избах, как в землянках,
Нет ни воды, ни батарей…»
«Езжала б ты в Москву и в Питер.
В цивилизацию, в уют».
А я лишь улыбалась хитро:
«Но люди ведь и здесь живут…»
И вот сейчас, в пустынном поле,
Заходит в поезд пассажир…
Садится у окна за столик,
И погружается в свой мир.
Большой, высокий и лохматый,
Сутулый, с длинной бородой,
Безумным взглядом смотрит карты,
С мороза греясь кипятком…
И много-много в нём родного,
Как будто только что из сна.
Такого искренне-живого,
Как будто Бог и чудеса…
Я встала и к нему подсела.
«Не спится?» - «Да, попью-ка чай».
И прямо в лоб: «Я бы хотела
Попасть в обетованный край.
Где лапы елей так пушисты,
Где кружево снежинки ткут.
В избе натоплено и чисто,
И те, кого мы любим, ждут…
Где дикий зверь к крыльцу приходит,
Хозяин места, соболёк…»
А пассажир: «Я на восходе
Сойду в подобный уголок».
И пили чай мы до рассвета,
А утром взяли рюкзаки,
И там, где остановки нету,
Сошли, свободны и легки.
Никто не помнил пассажира
В мохнатой шапке, с рюкзаком.
Сказали: девушка простыла
И ночью умерла молчком.
Когда ни зги в окне не видно,
Стекло замёрзло изнутри,
Что одеял просили выдать
По два, а то и аж по три…
Когда тянуло терпким дымом,
Раздался кашель, детский стон,
Возня в углу, шипенье пива -
И кто-то в смерть, а кто-то в сон…
Махнула красным проводница -
Бывает всякое в пути.
И скорый поезд дальше мчится
С пустыми полками внутри…
А там, за гранями Транссиба,
За темнотой небытия,
Спит кот с улыбкой пассажира
И топим печку ты да я…
Шум предотъездного вокзала.
Зима. Январь. Мороз и снег.
Глубокой ночью в Забайкалье
Подсядет в поезд человек.