Угрюмый, стылый Питер. Дом на Мойке…
Поэт, прощаясь тихо с краткой жизнью, бредит…
Лежит недвижен, на домашней койке….
Морошки просит напоследок дать отведать...
За сумрачным окном метель стенает
И, завывая, в запертые рвётся двери –
В то, что поэт навеки засыпает,
Она не может, не желает просто верить…
…Всё это где-то впереди… Невзгоды,
Гоненья, ненависть двора, его интрижки…
В любви и счастье прожитые годы…
И детвора – Наташка, Машка, Сашка, Гришка…
Всё впереди – поэта дух бунтарский,
И оскорбление заезжего повесы…
У Чёрной речки кровь в снегу январском,
И слава чёрная – убийцы… – за Дантесом…
...А здесь, сейчас, где жёлтый лист кружится –
В притихшей, томно засыпающей алее,
Осенней завороженный красой – ему не спится…–
Не по-российски смуглый, лицеист хмелеет…