Я помню как в третичной эре,
С «лимон», возможно, лет назад,
Ко мне вошёл без стука в двери,
Тот, кто создал и Рай, и Ад.
Он был одет в косоворотку,
Начищен «яловый» сапог.
А я цедил из кружки водку…
Как было знать, что это Бог?
Мы поделились с ним по братски.
В стакан налили до краёв,
Бери на закус - запах адский,
И, грешных душ, российских, рёв.
Вот кореш мой, сосед по лавке,
Сказал: - хоть виделись мельком,
Вам нужно выпить для затравки,
Не Бог нам страшен, а партком.
И мы подняли тост, за Силу,
Что светит нам в кромешной Тьме.
Что поднимает нас на вилы,
И препарирует в уме;
За то, что счастливы в избытке.
За то, что русский мы народ,
Преодолевший, смерть и пытки,
И поимевший нечисть в рот.
Гость осушил штрафную дозу.
Ему как видно не впервой.
И предложил в стихах нам прозу:
Мол, путь избрали вы кривой.
И быть вам нищими до срока.
И вечно извергам служить,
И на богатстве жить без прока,
И в каждый жизни час грешить.
А потому вас не прощаю.
Не ждите. Больше не приду.
И ничего не обещаю.
Но и не как не подведу.
Живите вольно, только в рабстве.
Страшитесь вольности ума.
Ваш Змей при Вас. Зелёный Аспид;
Он вам и бог. Он и кума.
И растворился. Словно сгинул.
А мы остались за столом.
Клин вышибают только клином.
Ведь водка рядом, за углом.
По кружкам поровну разлили.
«За коммунизм!» Сказали тост.
А образ Гостя пригвоздили
К портрету осетина в рост.