А все же удалось мне посетить еще раз тот приметнейший участок.
Не скрою, что хотелось посмотреть, как поживают там мои знакомцы.
И так ли увлекающе поют, или уже своих ласкают деток.
И вот с таким нехитрым багажом вопросов к ординатору пристал я,
Что в нашей клинике. И так уговорил его, что с ним в ближайший день
Мы за город отправились, где путь неблизкий пролегал. Но что за дело –
Листва как будто гуще на деревьях и общий фон массива изменен,
Что там располагался недалеко, он из прозрачно-черного сейчас
Совсем в светло-зеленый превратился1. Мы прошагали несколько шагов
Проселочной тропинкой. Тут заметил я голой сливы мрачный силуэт.
- Второй уж год засохла, - мне сказал хозяин. – Но срубать ее пока что
Я не спешу, поскольку есть плоды еще на разных ветках. А покуда
Пусть новая здесь поросль подрастет, в цветение войдет, тогда, конечно,
И уберем, и новую посадим, и будет сад наперекор всему.
Но где же вы, вчерашние знакомцы. Ждать долго не пришлось. На старой вишне
Уж показался силуэт приметный, поднял свой хвостик и его расправил,
Точь в точь, как это делают павлины, тогда и представленье началось:
Пин…пин…,-
нам выговаривал варакушек:
…квикс…квикс, -
Он ненадолго замолкал,
Оценивал свое ли выступленье, иль впечатленье, то, что произвел
На слушателей. И опять:
…Пин…пин…
и:
сиу…сиу…сиу…сиу
Ну до чего же был красив и строен. Когда же поворачивался, то
Его такое желтое подхвостье, как будто бы играло с солнцем в прятки.
Хотел я сделать с ним хороший кадр и начал подходить все ближе, ближе.
А он внезапно улетел да так, что я и не заметил, что случилось
Пока по сторонам я осмотрелся, тот разговорщик появился снова
И в поле зрения, а я за ним. Так паутину мы плели нещадно
Сомнений, остановок, перебросок. До той поры, теперь я понимаю,
Когда решил он, что с него уж хватит. И это был отчаянный момент.
Наверно подошел я слишком близко, нарушил неприметную границу,
Но только он внезапно превратился в сверхзвуковой источник нападенья,
И, разворотом боевым скользя, атаковал меня да так, что только ветер
Под крыльями его затрепетал. А после разворота он издал
Победное:
Тир-ри…тир-ри…тир-ри! –
Ведь это он меня предупредил!
Красавец, каскадер, надежный малый! Так надо защищать свое гнездо,
Где обретаешь Родину свою! И так идти сопернику навстречу!
Но все же сделать снимок я не смог, и потому пошел сперва на хитрость.
От птахи отвернувшись, засвистел я что-то легкомысленное вроде,
И даже сделал парочку шагов назад. И сразу был вознагражден: Тен…тен…тен…тен…квикс…квикс…
и:
чиво…чиво…чиво
Но как сфотографировать его? Тогда опять пошел я в наступление.
Варакушек смущенно поглядел, словно хотел сказать он недотепе:
- Но я же ведь тебя предупреждал, не лезь, куда не надо. Иль не понял?
Итак, через мгновение он вновь в машину боевую превратился
И с новой геометрией крыла очередной исполнил разворотец.
А напоследок снова для меня он выдал вам знакомое такое:
Тир-ри…тир-ри….тир-ри!-
Провозгласил, взлетев к верхушке одинокой сливы.
И тут совсем я сдался. Подошел смиренно поклоняясь, что не буду
Что я не собираюсь разорять его гнездо и что мне нужен снимок,
И что не будет ли он так любезен, и то, что я прошу, смиренно дать.
Как это выглядело, не пойму. Уверен только, что вполне достойно.
Ведь после слов моих он превратился в былого созерцателя чудес.
Он понял! С кем угодно буду спорить, что понял он меня, позволив сделать.
А в том, что камера моя лишь с небольшим была увеличением -
Что получилось, то и получилось. Не это не беда. В конце сеанса,
Победно вскинув малую головку, он проводил меня своим шедевром:
Тен…тен.. чиво…чиво…чиво,
а также:
впер-реди…
и снова:
тен…
Ну что еще мне надобно сказать… Ведь это приключение развернуло
Передо мной картину жизни новой, в которой точно так же защищаем
Свой дом, свою семью, и все мы в этом. И это непреложно. Но еще
Та выдержка его подруги! Вот где пришлось пичуге длительное время
Сидеть в кустах спасительных смородин и будущее охранять всем телом.
И ведь ничем не выдала себя! Осанна птичьей верности! Осанна!