«Дао, которое может быть выражено
Словами не есть постоянное Дао…»
Лао Цзы
Я наблюдал, как теплые вагоны
Бросают в воздух клочья злого дыма,
В любые дни, трудны и незнакомы,
Я наблюдал бегущие картины –
Нас жизнь гнетет, счастливит, хороводит,
И точно так же опытность приходит.
Меня влекла стремительная дико
Воронка вожделений, слов, попыток –
Настойчива, тревожна, многолика,
Желаема, губительно открыта.
Мы ждем ее удушья и восхода,
Но месяцы теснят один другого…
Опять весна внезапно наступает,
Теряется и всходит постепенно.
Я это наблюдал, но временами,
Я находил чего-то неизменным –
Тончайшим, чутким и неуловимым,
Но твердым вместе с тем неумолимо,
Чем обладает наше восприятие,
В чем смысл и радость скрыты и хранимы,
И нашим чувством, словом и понятием
Оно одно и было бы ловимо,
Но наши чувства, вежливы и сжаты,
Теряются в толпе рукопожатий.
Закон и зов – упорный и кромешный,
Для глаза и сознанья трудноватый –
Запечатлен на внутреннем и внешнем
Движенья Духа проблеск смутноватый –
Ближайшим скован, в дальнем – выше, легче…
В нем след Творца, оставленный на вещи.
Его стерег один китайский старец,
«Дао» ему мелодии играло,
Светило, колдовало, содрогалось,
Водило рядом, больно задевало,
Но растворялось дымкой над горами,
Когда он находил его словами...
Мы узнаем – оно невыразимо,
Чтоб снова оставаться постоянным,
Непонятым, тугим, неисказимым,
Нам поддаваясь скрытно и невнятно.
Так в час открытья чувствуешь притворно,
Что тишина как будто бы покорна.
Так, прикрываясь мягкостью ранимой,
Уводит нас гармонии начало.
И мы идем, звучаний пилигримы,
И черный космос слушаем ночами.
Дорог и лет пустынны перегоны.
Взлетает дым, взметают снег вагоны.
1994.