Галдят грачи, погода гоношится,
Клубника мерзнет, вянет и кряхтит.
Какой был май, и надо ошибиться,
Что в голове как в соснах трех рябит,
Я буду рисовать с натуры трактор,
Теперь я сторож, ауффиддерзейн,
А ты, июнь, взрывайся, как реактор,
Определяя грустное в музей.
Такая вот нескладная порука
И дни мои, и грезы, и стихи…
Как из сугроба вылезла из уха
Крольчиха ночь, и Бог отвел зрачки.
А я считал все ссадины и капли,
Судьбы плаксивой сохла простыня,
Читал про грозы, фраки и фиалки,
Терял контроль, курил и ждал тебя.
Звучит шоссе, в прохладе темной тая,
Смеркается, вот ужин с молоком,
И белый хлеб, и Родина другая…
Но слаще дым над тесанным столом.
1992.