Грустно и глухо звучит преломлённая ветка,
Тонкие кольца сжимаются, память стирая,
Старая, старая сказка о пойманном веке
В сеть утончённых примет симпатичного рая.
Белая мгла и безмолвие плавятся в тигле,
Глинистый ил, оседая, наплывы скрывает,
Не сковырнуть подноготную тёмных Кастилий,
Поле утрат – бесполезная Плевна вторая.
Холод и жар межевали бесценную душу,
Шили костюм аскетический с костностью светской,
В складках плутал и истаивал свет вездесущий,
Вне приближенья к деталям упавшего нэцке.