на заброшенной даче, где с музой гостишь

Света Чернышова
на заброшенной даче, где с музой гостишь,
под портвейн и картошку на сале
ударована библиотечная тишь –
впрочем, это уже написали.

пахнет сыростью слёзной  прогнивший матрац,
но сквозняк рано утром  свежеет,
и  у музы –  в стекле затуманенных глаз –
кареглазых стрекоз мельтешенье.

и покуда жильё зарастает быльём,
то пыльцой укрываясь, то пылью,
я молчу о своём, ты молчишь о своём…
так о чём мы с тобой говорили?

не привить мандельштамовку к слому эпох:
мелки завязи душ одичавших.
снова  муза роняет болезненный вздох,
и, присев на раздолбанный  ящик,

замолчишь,
чтоб сглотнув  сладковатую  грусть,
ощутить, как сиротство –  с блаженством:
вырождение сада, вырождение муз
и земное своё
вырожденство.