Лились без времени и счёта,
а ныне дорого, на вес
отяжелившего чего-то,
чего не соразмеришь без
ресницы мокрой, осивелой,
измятой словно бы трава –
отяжелеть отяжелела,
да распрямиться не смогла.
И внутрь течёт, за роговицу,
в дыру прохладного зрачка
слеза, которую стыдится,
самовлюблённая щека.
май 2015