Мне рифмы испохабили житьё:
И ластятся, и лают, и кусают,
И отдых долгожданный прерывают,
Оповестив явление своё!
Куда бы я ни шла, они за мной:
Берут сознанья крепости измором,
Не удержать их хитростным запором,
Не обойти окольной стороной.
Сажусь за стол, они уже лежат,
Тем хлебом, что зовётся вдохновенье,
И вот уже прощай пищеваренье –
Прозрений пчёлы радостно жужжат.
И рвутся на страницы белизну
Моря и горы, боги и балбесы,
Святые и отъявленные бесы.
Что предпринять в поэзии плену?
Мудрец Сократ риторикой потёк,
Воркует гейша о порочной страсти,
А там, поодаль, медсестра санчасти
Кричит сквозь грохот: «Потерпи, браток!»
Вот изучает класс «Войну и мир»,
Война – мираж, а мир, увы, не ценят,
На «предках» беспощадно иждивенят…
Гурманы дегустируют свой сыр.
Вещают паразиты: «Всё, o'key!
Вас скоро будет N -адцать миллионов,
Всем хватит и вина и макаронов,
Пока же, вымирайте поскорей».
Приходят рифмы снова. Кто кого?
Но видно в этом есть крупица смысла.
Вот месяца сияет коромысло,
Пора увековечивать его!