В словах гремящих меньше смысла,
Чем в моем взгляде отупелом.
И если я не разлюбила,
То и кому какое дело?
Разврат- вторая часть сомненья,
Что нас когда- нибудь полюбят.
И мы доказываем резво,
Что нас когда-нибудь погубят.
Быть мертвой птицей очень страшно,
Мы трупы всех не находили,
Но с шеей набок на асфальте,
Лежит, раскидывая крылья.
Мы, каждый, знаем вкус паденья,
Но рвались грудью снова в небо.
И нам страдания не страшны.
Нам дай любить, не надо хлеба.
Мы долго корчаем гримасы
И врем, что нет любви до гроба,
А после мы блюем слезами
За свою ложь, чтоб до озноба.
В словах, прошептанных на ухо,
Чем в моем взгляде опьянелом,
Гораздо будет меньше смысла,
Чем я сказать тебе хотела.
И мне не надо вновь разврата,
Не надо биться грудью в стены.
И если я не полюбила,
То и кому какое дело.
Моя любовь- моя проблема,
Ведь всем нужна одна обложка.
Рожденный в небе для полета
Помрет, ведь он встает на ножки.
Мне ползать не дано по смыслу
И я взмываю ввысь отважно.
Уж лучше сердце пусть порвется,
Чем мои крылья мне откажут.
Я подниму кулак над небом
И каждый скажет оголтело:
«Она любить душой умела!
А, впрочем, нам какое дело?»