Когда ты не станешь взлетать (так как некуда приземлиться),
Ты будешь лежать Болконским под небом Аустерлица;
Подумаешь, верно: пожалуй, пора бы уже застрелиться –
Но твой парабеллум разряжен.
Ты будешь смотреть, как твой мир покрывается сажей,
Как каждый, кого ты любил, кто тебя любил – каждый
Из пепла к тебе тянет руки: «Взгляни на меня, ты мне важен!»
Но ты отвернешься от всех.
Ты будешь смеяться и плакать, сквозь слезы глотая свой смех,
Плясать на крестах и могилах, цепляться руками за снег,
В себя завернешься; отныне ты сам себе — меч и доспех;
Так ты остаешься один.
И потом, мимо мертвых вещей, запыленных витрин и картин
Ты пойдешь вглубь себя и ты станешь себе – господин;
И взбежишь на костер, и смеясь поприветствуешь смерть –
Только так, словно феникс, ты сможешь увидеть рассвет.