Германия фамилию дала,
А мама всё ж по-русски записала...
Теперь ты палестинец, иншалла,
Особого сибирского закала.
Ты иногда оле хадаш,
А иногда йорду ты женщишь...
Возьмёшь Россию и продашь,
Возьмёшь Израиль и уменьшишь.
То обратишься к нешире,
То грянешь гимн антисемитам;
Твой стих приравнен к виагре́,
Хотел «виа́гре», но и ты там.
Ты есть везде, ты Губерман,
Ты губернатор четкостиший
Ты мне заметил: «Графоман,
Пиши! Не вреден. Просто лишний.»
***
Да, постарел отстой коровий...
Взболтать приехал Губерман!
Пришёл законченный Зиновий—
Он тоже кончился на «ман».
Не трожь Зенона, Игорьковый,
Я с ним ночами долго бдел...
Теперь он вовсе бестолковый,
Почти мой тёзка и истлел.
Нет, не догнал он черепаху,
Ведь жизнь бывает очень зла;
Зенончик, верно, дал сим маху—
Она навстречу поползла!
Он встретил эту, чёрт, Тортиллу
И замер на дороге он;
И понял парадоксов силу—
Ведь не Ахилл он, а Зенон.
(В страну мистралей и любовей,
Где парадоксов не исчесть,
Погнал Зиновий-Казиновий
Себе отдать последню честь...)