Стонет зима, колобродит и злится.
Стынет под снегом седая столица.
Горбятся крыши, горят фонари.
В сонной хрущевке вздыхает старик,
Снова срывается мысленно с места,
Мчится в Романовку, в теплое детство,
Падает в травы, где стелется вьюн,
И, по глоточку вбирая июнь,
Видит опять невозвратное время:
Солнце на ветках орешника дремлет,
Зной разливая горячей рукой,
Кутает мир в деревенский покой.
Пух тополиный по крыше сарая
Катится, будто бы пена морская.
Дух таволжаный парит над землей.
В поле течет, извиваясь змеей,
Тихая речка. За ней сиротливо
Прячется ветер под сводами ивы.
И, выходя за свои берега,
Небо корнями врастает в луга.
Вздрогнет старик и опять возвратится
В серую зиму,
в хрущевку,
в столицу.