Весёлый корень дел по старости хотел,
Хотел не веселить, а средь народа жить.
А люди, те подчас бурлили как котёл
И в том котле своих хотели заварить.
Да! люди как всегда... им подшаманил маг
Не то, чтобы со зла, но ненавистью флаг.
Придумали на смерть весёлую из драк
И жизнь, что в унитаз, спустили в саркофаг.
Остались на земле сплошные мертвецы,
По барабану им чужая жизнь и люд.
Так прекратилась жизнь, отдав свои концы,
Остались только те, которым подают.
На паперти смердит оборванная в хлам
Скелетная гора, тротиловый заряд.
Повелевает Бог, за тем спустился сам,
Мол, мертвая земля пусть выделяет яд.
В мир выделяет яд вулканами костров,
Воронка поглотит следы зелёных трав.
А тучные стада раскормленных коров
Падут что лунный свет, где адова нора.
А гордый пилигрим останется один,
Один на саркофаг, на мрачный пантеон.
Презрение и свет лежат в его груди
И музыка скрипит, что старый патефон.
Прошли эоны лет, а патефон играл,
Пластинка прежних дней наяривала джаз.
И ностальгии боль ударила в металл,
И вспомнил пилигрим божественный наказ.
Возвал он всех богов, во царствии своём,
Во царствии своём, средь выжженной земли,
Не хочет, он царить средь мрака королём,
Мол, без народа жить не могут короли.
Он попросил друзей, прощенья попросил
За глупую резню средь братьев по крови.
Но Бог ешё сильней всё небо загустил
И умер пилигрим, последний визави.
Так черный саркофаг летит среди планет,
Перемежая шаг, раскручивая вальс.
А старый патефон принялся за кларнет,
Где небыло меня и не хватало вас.
Сшонэ 170515